«Мины» Овсянникова продолжают взрывать Севастополь

Конфликты, миной замедленного действия заложенные прошлой исполнительной властью, продолжают изводить Севастополь, а оставшиеся «наследники традиций» не торопятся исправлять совершённые ошибки.

Ещё одним примером такой мины стало изменение Памятника односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне, в селе Полюшко. Несмотря на благие намерения инициаторов, пазлы этой истории про увековечение памяти павших никак не складываются в картинку, которая соответствовала бы требованиям закона.

Памятник, являющийся объектом культурного наследия (ОКН), увековечивал память шести жителей села Полюшко, погибших в Великую Отечественную войну. Их имена — сначала четверых, потом ещё двух — были выгравированы на монументе из бетона и инкерманского камня.

 
Памятник односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне, в селе Полюшко до 6 мая 2019 года. Фото Владимира Морозова

6 мая 2019 года на основании памятника горизонтально были закреплены две чёрные мраморные плиты с 64 именами, на которых в числе прочих дублировались уже высеченные на камне шесть фамилий.

Памятник односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне, в селе Полюшко после 6 мая 2019 года. Фото Владимира Морозова

Согласно официальному сообщению установка при поддержке правительства Севастополя произошла по просьбе севастопольского объединения крымских татар «Ак-Яр».

Памятные плиты были разбиты неизвестными в ночь на 9 мая и восстановлены к 17 мая. Севастопольцы единодушно осудили этот вандализм, совершённый в священный для города праздник.

Вандализм по отношению к памятнику проявили не только те, кто разбил плиты-новодел, но и те, кто благословил эти дополнения, считают краевед, член Севастопольского отделения ВООПИиК Владимир Морозов и председатель СРРО по сохранению объектов культурного наследия «Морской форт» Григорий Донец.

«Выполненные работы на ОКН изменили внешний вид внесённого в Единый государственный реестр ОКН народов РФ, что является грубым нарушением федерального закона», — написал Григорий Донец в заявлении, направленном в прокуратуру 26 ноября 2019 года.

К заявлению в прокуратуру общественника подтолкнули ответы Севнаследия на обращение Владимира Морозова и своё письмо. Из них было ясно: профильное ведомство желает максимально удалиться от проблемы, всячески пытаясь убедить, что это — не его дело. Правда, Севнаследие признало, что прикасаться к объектам культурного наследия могут только те, кто имеет соответствующую лицензию, и только — «без изменения особенностей объекта, без нарушения архитектурно-стилевой целостности памятника, без нанесения ущерба его историко-художественной, научной ценности и сохранности».

Претензии же к «апгрейту» памятника очень весомые. Во-первых, объект культурного наследия был жестоко изменён. В том, что такой стандартно-кладбищенский подход, не вяжущийся с обликом памятника, вряд ли прошёл бы согласование экспертов, сомневаться не приходится. 

Во-вторых, считают защитники исторического монумента, оснований к тому, чтобы на памятнике появились новые имена, нет: их обладатели были жителями не села Полюшко, а соседнего Мамашая (Орловки). Сегодня они практически слились, а тогда были совершенно разными селеньями, жители которых трудились на двух разных сельхозпредприятиях.

«Там [в Полюшко] было всего-то 13 дворов», — уточнил в разговоре с ForPost Владимир Морозов, сам являющийся жителем Полюшко.

Есть ещё одна претензия: нехватка документов, подтверждающих гибель на фронте всех перечисленных на плитах жителей Орловки-Мамашая. По некоторым сведениям, кому-то из них посчастливилось вернуться с фронта, что, не умаляя заслуг защитника, не даёт оснований на место в списке погибших на фронте.

«Не подвергая сомнению гибель жителей села Мамашай в Великой Отечественной войне, хочу заметить, что процедура увековечения памяти погибших происходит на основании архивных документов органами исполнительной власти и не может быть осуществлена иным путём», — писал Севнаследию Григорий Донец.

Новые плиты с неподтверждённым списком жителей другого села на объекте культурного наследия нарушают требования законодательства РФ, считают общественники. Правильным решением Владимир Морозов и Григорий Донец видят восстановление прежнего облика Памятника односельчанам — и увековечение памяти воинов Орловки отдельным монументом, с соблюдением всех норм закона.

«Правильно будет решить вопрос с землеотводом, с проектом и средствами на отдельный памятник в посёлке Орловка», — считает Владимир Морозов.

Григорий Донец в качестве варианта предложил установить памятные плиты на Братском кладбище села Орловка.

«Это будет соответствовать исторической справедливости», — говорит он.

Вопрос об установке плит в другом месте может быть рассмотрен, но новое место должно определиться коллегиально, заявил в разговоре с ForPost председатель объединения крымских татар Севастопольского региона «Ак-Яр» Энвер Мамутдинов.

«Если проблема в этом, думаю, такой вариант можно рассмотреть и разрешить, чтобы не было никаких инсинуаций, спекуляций на предмет участников Великой Отечественной войны. Все они защищали одну Родину, все они проливали кровь, гибли, получали ранения. Я не возьму на себя ответственность решать, куда плиты установить, но надо решать этот вопрос, чтобы конфликт разрешить и не создавать проблему. Я только за. К диалогу всегда готов», — заверил Энвер Мамутдинов.

Как рассказал Энвер Мамутдинов, возникший конфликт стал для него неожиданностью. Взяв на себя адресованное Качинскому муниципалитету распоряжение Дмитрия Овсянникова, крымско-татарское общество действовало в соответствии с указаниями чиновников.

«Мы ходили в Севнаследие, мы ходили в муниципалитет — и все в один голос говорили, что объект не является культурным наследием либо памятником, где требуется какое-то согласование. Соответственно, у нас есть письмо от муниципалитета… Есть распоряжение губернатора, которое поручало это выполнить муниципалитету. Муниципалитет, занятый другим памятником, благополучно перевёл это, чтобы сделали мы. Мы установили, а потом начались эти сложности. Оказалось, что памятник всё-таки является объектом культурного наследия, что всё-таки нужны дополнительные согласования», — рассказал Энвер Мамутдинов.

Распоряжение Овсянникова — точнее, отдельное поручение, включающее целый ряд пунктов по улучшению жизни представителей реабилитированных народов, — действительно было, и в нём действительно есть указание «осуществить реконструкцию памятной доски воинам-мамашайцам». Правда, согласно «альтернативной топографии» прошлого правительства, памятник находится не в Полюшко и даже не в Орловке, а в расположенной в нескольких километрах Каче.

Скриншот отдельного поручения Д.В. Овсянникова № 116 от 19.09.2018. Документ имеется в распоряжении ForPost.

Так что, если бы исполнители распоряжения выполнили его точно — как и полагается с руководящими документами, — плиты с именами мамашайских воинов появились бы даже не в соседнем Полюшко, а гораздо дальше как в плане расположения, так и исторической истины.

А вот промашка с охраной самого монумента произошла не только на бумаге. Как выяснилось, памятник в селе Полюшко находился под охраной государства с 80-х годов, но к моменту установки памятных плит действительно не был полноценно охраняемым объектом культурного наследия. Согласно регламенту, при переходе в российское правовое поле он попал в реестр «выявленных ОКН», судьба которых после экспертизы решается в ту или в другую сторону. Экспертный акт, подтверждающий необходимость охраны памятника, был подписан 13 апреля, но в реестр «полноценных» ОКН он был внесён только 19 июня 2019 года.

Почему Севнаследие «благословило» работы на объекте, формально ещё не внесённом в реестр защищаемых ОКН, но находившемся в стадии подтверждения ранее имевшегося статуса? Тем более что работы по установке плит осуществлялись уже после заключения эксперта. Почему у ведомства не возникло ни вопросов, ни претензий, связанных с трансформацией памятника между экспертизой и постановкой на учёт? Ответы ведомства, завёрнутые в обёртку скользкого канцелярского стиля, свелись к простому: «Это не наше дело».

«B настоящее время информация об указанном ОКН в Реестре собственности города Севастополя отсутствует. В свою очередь, распорядителем имущества города является департамент по имущественным и земельным отношениям», — ответил Григорию Донцу глава Севнаследия Михаил Рязанцев.

Отвечать за монумент должен «собственник или иной законный владелец», которого «на сегодняшний день Объект не имеет». Так заявило Владимиру Морозову Севнаследие, словно не знакомое с понятием «балансодержатель» и игнорирующее правительство Севастополя как собственника объекта.

Так десятилетия охраняемый памятник вдруг стал сиротой — даже после узаконивания в роли охраняемого объекта.

Вернуть памятнику прежний образ и найти виновных в изменениях — с такими требованиями обратились в Севнаследие общественники. Ответ на первое изложен выше — заниматься этим должен будущий, ещё не определённый «собственник» памятника, говорит ведомство. Ответ на второй вопрос — кто виноват — звучит крайне комично.

«По результатам административного расследования виновные лица не установлены, в связи с чем управлением направлено письмо в отдел МВД России по Нахимовскому району города Севастополя с просьбой установить заказчика и подрядчика, основания выполнения работ на объекте и принять меры в пределах компетенции», — словно отводя глаза, отвечает Севнаследие Владимиру Морозову.

На самом деле это совсем не смешно, ведь в переводе с канцелярского на русский это бессмысленное выгораживание очевидных участников звучит как «Отстаньте, товарищи, не ваше дело!».

В ситуации, когда инициатор и исполнитель не скрывает своей роли, а официальные заявления властей подтверждают разрешение на вмешательство, единственный, кто устраняется от роли в этой истории, — само Севнаследие.

Из-за такого подхода профильного ведомства реальным контролем за сохранением культурного наследия в Севастополе вынуждены заниматься общественники. И это не пресловутый «протестный потенциал», который якобы стремиться выплеснуться при каждой возможности, а действительно вынужденная мера.

«Прошу принять меры к устранению нарушения закона в отношении ОКН „Памятник погибшим односельчанам”», — заключает своё заявление в прокуратуру Григорий Донец.

Впрочем, Севнаследие не вполне устранилось от будущей судьбы памятника. Учитывая расположение, ведомство предложило взять монумент в оперативное управление и под охрану Качинскому муниципалитету. Эта инициатива вызвала неожиданно яростную поддержку главы муниципалитета.

«Я не просто готов — я выступаю инициатором, я требую, чтобы передали мне, чтобы я в рамках субвенции мог отремонтировать памятник и привести его в порядок к празднику!» — заявил ForPost глава Качинского МО Николай Герасим.

Таким образом, урегулировать эту непростую историю (спровоцированную — хочется думать, невольно — халатностью властей) теперь придётся силами муниципалитета. Остаётся надеяться, что у него хватит ресурсов, последовательности и дипломатии, чтобы к 9 мая 2020 года проблема была решена достойно и законно.

Светлана Косинова