«На высоте недосягаемой». Жан Расин — 380 лет.

        Париж, 1677 год. Герцогиня Бульонская, враг Расина, заказывает заурядному графоману Прадону трагедию «Федра», затем скупает все билеты в театре Генего и заполняет зал своими людьми. Нелепое творение Прадона превращается в «триумф», бездарного писаку из театра «восторженная публика» выносит на руках. А «Федра» Расина — сейчас эта трагедия считается самым талантливым его произведением — проваливается с треском, зал в театре при Бургундском отеле практически пуст…

        Жан Батист Расин (21. 12. 1639 — 21. 04. 1699) был выходцем из буржуазно-чиновничьей среды, рано осиротел и воспитывался бабушкой. Он не стал священником, как она хотела, но всегда был исключительно усерден в овладении науками и получил блестящее классическое образование. Еще в молодые годы Расин сблизился с Мольером и Буало, именно они пробудили в нем страсть к драматургии. Огромной удачей для начинающего драматурга стало покровительство всесильной фаворитки мадам де Монтеспан, которая представила Расина самому Людовику XIV. Впрочем, и врагов у Расина было предостаточно.

        Главным из них был знаменитый Пьер Корнель, «отец французской классической трагедии». К чести Расина нужно сказать, что он, человек с тяжелым характером, заносчивый и раздражительный, вел себя по отношению к старшему современнику достаточно корректно. Корнель же в формах проявления неприязни сдерживался редко.

        Сейчас, если читать текст, не зная автора, мало кто твердо скажет, где Расин и где Корнель. Нам следует знать, что трагедии Корнеля — это трагедии чувства и долга, а Расин — бурное, ураганное чувство, непременно приводящее к гибели героя. Кто-то хорошо сказал, что герои Корнеля — «люди, какими они должны быть», а у Расина — «люди, какие они есть».

        Николя Буало   как-то заявил Жану Расину: «Пиши — я ручаюсь за потомство!» Но уже в пушкинские времена бурные античные страсти казались глубокой и безнадежной архаикой. «У Расина полускиф Ипполит говорит языком молодого благовоспитанного маркиза», — с иронией замечает Пушкин. Но тут же добавляет: «При всем том Кальдерон, Шекспир и Расин стоят на высоте недосягаемой, и их произведения составляют вечный предмет наших изучений и восторгов».

О, мой несчастный сын! Злой рок его унёс.
Пойдем! Кровавый труп омоем ливнем слёз
И жертву моего злосчастного проклятья 
С раскаяньем приму в отцовские объятья!

        А теперь представьте, что вы совершенно не разбираетесь в хитросплетениях античной мифологии, а таких стихов Расином написано на пять действий — как и положено в классической французской трагедии XVII века!

        Увы, обращение к творчеству Расина не сулит нашим современникам успеха, если даже они проявляют максимум изобретательности. Режиссер московского Нового драматического театра Владимир Седов, пытавшийся (кстати, впервые на русской сцене!) поставить трагедию «Британик», уложил пять действий в 80 минут, но… Читаем в газете «Коммерсант» от 4 февраля 1997 года: « Утешить создателей спектакля можно только тем, что после первого представления «Британика» 13 декабря 1669 года отклики тоже были ругательными».

        Но как знать! Если и сегодня режиссеры и сценаристы охотно обращаются к бессмертному наследию античных авторов, не обратятся ли наши внуки к Корнелю и Расину. Тем более, что их современник Мольер актуален во все времена.