Когда присвоение найденных вещей не считается кражей

Так как УК относит к признакам хищения как изъятие, так и противоправное обращение чужого имущества, то необходима оценка не только факта завладения найденным имуществом, но и последующего его обращения в свою пользу.

Конституционный суд (КС) России  разъяснил, когда присвоение найденных чужих вещей не считается кражей.

Дело о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса, а также части первой и пункта первого примечаний к статье 158 Уголовного кодекса было рассмотрено после жалоб Альбины Галимьяновой из Башкирии и Виктора Пузрякова из Ульяновской области.

Оба заявителя нашли чужие мобильные телефоны и забрали себе, не попытавшись вернуть законным владельцам. В итоге суды признали россиян виновными в краже, так как присвоение чужих потерянных вещей "связано с признаком нечестности", сказано в релизе КС.

Как указал Конституционный суд, для разграничения находки и хищения в оспариваемой статье ГК закреплены основания приобретения прав собственности не только на имущество, у которого есть владелец, но и на имущество, собственник которого неизвестен.

Если человек, который обнаружил чужую вещь, не оповестил о находке, не стал искать собственника и возвращать ему найденное имущество — это само по себе не преступление, но свидетельствует о гражданско-правовом нарушении, отметил КС России.

Если же обладатель чужого имущества не пытается его вернуть и специально прячет находку, то в его действиях усматривается умысел на хищение.

"Так внешне правомерная находка может перерасти в преступление и повлечь ответственность", - также говорится в релизе.

Так как УК относит к признакам хищения как изъятие, так и противоправное обращение чужого имущества, то необходима оценка не только факта завладения найденным имуществом, но и последующего его обращения в свою пользу. Такое поведение приобретает общественно опасный характер, "образует единое сложное деяние, которое указывает на неосновательное обогащение за счет чужой вещи и расценивается как кража".

"Таким образом, оспариваемые нормы отвечают принципам справедливости, равенства и правовой определенности. Они позволяют отграничить правомерное поведение от уголовно-противоправного и не противоречат Конституции России", - уточняется в пресс-релизе.

Это конституционное истолкование не исключает право законодателя конкретизировать составы преступлений, предметом посягательств которых выступают потерянные вещи, а также установить ответственность за невыполнение требований статьи 227 ГК, резюмировали в КС.